В далеком 1987-ом я жил в одном южном городе, в котором 400 дней из трехсот шестидесяти пяти дуют ветры. И была в этом городе некая шорно-кожгалантерейная фабрика, где Ваш покорный слуга служил в должности, гордо именуемой в штатном расписании не иначе как «финансист». Обязанностей на меня было возложено достаточно, чтобы в свои 27 лет суметь возгордиться собой. Надо наверное рассказать о том, как именно я был принят на эту должность, и я обязательно расскажу, клятвенно обещаю.
А пока, в общих словах, приняли меня для того, чтобы я разрулил финансовое состояние фабрики, имевшей на тот момент (после очередной посадки всего руководства) новый состав управления и старые долги в виде банковской картотеки в 4 миллиона советских рублей. Сумма по тем временам совершенно гигантская.
Но мой рассказ немного о другом.
Наш директор (назовем его С. Г.) имел обыкновение собирать совещание в своем недавно построенном кабинете. Кабинет этот был выдержан в абсолютно советско-партийном стиле, отделан темными деревянными полированными панелями. Видимо для солидности. Я обычно на эти совещания не ходил. Была договоренность с директором, что я сам к нему захожу по всем вопросам и меня никто не тревожит в течении рабочего дня. Не был исключением и этот день. Сижу себе спокойно за столом, работаю. И тут раздался зуммер внутренней связи. Директор иногда пользовался ею, чтобы уточнить нужные цифры. Ничего не подозревая о теме совещания я спокойно снял трубку и услышал более вежливое, чем обычно обращение к себе с просьбой «зайдите, пожалуйста, ко мне в кабинет».
Ну, надо так надо. Вхожу.
В кабинете воздух настолько спрессован тревогой и ожиданием неизбежного атомного взрыва страстей директора, что передвигаться по паркету приходится преодолевая заметное сопротивление воздуха. Лица у присутствующих мрачные, с устремленными вниз глазами. «Интересно, — подумал я, — кого сегодня будет разрывать на части С. Г.?»
— Роберт-мюэллим (С. Г. любил особо уважительно обращаться к своим сотрудникам в целях подчеркивания собственной значимости), посмотрите, пожалуйста, этот счет. Мы можем выяснить, кто и куда звонил с этого телефона? Как там набралось больше четырехсот рублей? Кто это в Венгрию звонил?
— Конечно, С. Г., это совершенно не сложно, я прямо сейчас могу сказать, там же есть расшифровка по номерам и датам.
— Нет, вы возьмите этот счет и подробно изучите, а потом принесите сюда свои выводы, совещание только началось, у нас время есть.
Сижу в своем кабинете. Смотрю на счет. Счет по моему номеру телефона. В основном переговоры с должниками, которые разбросаны по всему союзу. Черчу таблицу с графами, где указываю дату, предприятие, с которым общался, время и сумму. Среди прочих замечаю отмеченную желтым фломастером строку с обозначением СРВ, сумма 0 рублей 15 копеек. Не обращаю на нее особого внимания, анализирую весь счет и не нахожу ни одного международного звонка. Возвращаюсь в кабинет директора. Тот заметно разгорячился, упражняясь в своих угрозах уволить к чертовой матери провинившегося.
— Ну что, разобрались?
— Конечно, С. Г., не сильно задержал?
— Нет, нормально, давай, рассказывай.
— Ну здесь звонки с моего телефона, и звонки все мои, звонил нашим дебиторам по Вашему поручению:
- 1 Ростовская межрайбаза (дата, время, сумма)
- 2 Краснодар, (дата, время, сумма)
- 3 Ставропольская база (дата, время, сумма)…
— Слушай, это всё понятно, мне не это нужно. Я же сам тебе говорил, не экономь на переговорах, выбивай деньги. Меня другое интересует. Кто в Венгрию звонил?
— С. Г., но ведь в Венгрию никто не звонил.
— Как это не звонил? Вот, я специально подчеркнул желтым, СРВ!
— Ну какая же это Венгрия? Вообще-то Венгрия обозначается как ВНР, а СРВ — это Вьетнам. Но звонок был и не во Вьетнам. Это служба «Сервис», суббота, такое-то число, сумма всего-то 15 копеек, я звонил, узнавал адрес по номеру телефона главка торга, чтобы отправить претензию. Нет, конечно, если я поступил неправильно, готов внести в кассу в десятикратном размере.
… Тишина … гоголевская финальная сцена из ревизора померкла … минута, которую можно посчитать за год … С. Г. медленно повернул голову в сторону главного инженера, Закира и вонзился в него немигающим взглядом удава Каа …
— Все свободны, — сдавленно произнес С. Г., — главный инженер, останься …
Как только закрылась дверь за последним покинувшим кабинет, раздался звук, одновременно похожий на вой сирен, визг тормозов и грохот артиллерийских залпов. Могучие стены управления задрожали как при землетрясении. Ох, боюсь повторять те эпитеты, которыми был награжден бедолага Закир, главный инженер фабрики, парень в принципе безобидный, но невероятно глупый.
И тут, давясь от смеха, участники совещания стали рассказывать, что директор всё совещание давил на них, козырял своими связями в КГБ, говорил, что из этой конторы ему позвонили, сообщили о звонке в Венгрию …
В принципе главный инженер не особо был виноват. Хотя немножко подумать лишний раз никому не мешало.
В те времена частенько устанавливались спаренные номера, и рабочий номер моего телефона был тем же, что у главного инженера. А так как Закир редко пользовался городским телефоном, ему не было известно ничего о звонках. Просто пришел почтальон, принес корреспонденцию, в которой был месячный счет за телефон, Закир увидел знакомый номер, увидел невероятную на его взгляд сумму, непонятную аббревиатуру «СРВ» и побежал к директору, терзаемый своими смутными сомнениями, на пару они решили, что СРВ это Венгрия … Ну а дальше вы уже знаете.